История усадьбы Межутоки

Каменный остров и Межутоки с высоты птичьего полёта. Фото автора, 2008 г.

Из глубины веков

Усадьба Межутоки близ села Ильятино расположена на полуострове между озерами Островито и Немега. Отсюда одинаково близко и до Валдая, и до Бологое. Сейчас это Бологовский район, а когда-то было Валдайским уездом. Лишь последние семьдесят лет здешние места принадлежат Тверской области, а до этого около тысячи лет входили в состав Новгородских земель, где и начиналась история Руси.

Самые ранние следы человека, обнаруженные в Валдайском крае, относятся к VII-VI тысячелетию до нашей эры. В I тысячелетии до нашей эры здешние густые леса, богатые пушным зверем, глубокие озера и чистые реки, изобилующие рыбой, обживались угро-финскими племенами. В конце VI века нашей эры эти места заселили славяне, пришедшие с северо-запада, со стороны озера Ильмень, а туда попавшие со склонов Карпат, расселившись по Днестру и Днепру. Они были светловолосы и белокожи, поклонялись богу неба Сварогу, грома и молнии Перуну, ветра Стрибогу и прочим. Будь возможность проследить свою родословную до VI века, многие из нас обнаружили бы, что их предки родом отсюда, с Новгородской земли, из ильменских славян. Лишь спустя столетия славяне заселили территорию всей нынешней России, смешавшись с угро-финнами, татарами и другими племенами.

В те далёкие времена дорог в этих лесах не было. Люди жили по берегам рек и озёр, перемещались на ладьях. Особенно часто селились на мысах у проток между озёрами. В узком месте на мелководье легче ловить рыбу, идущую из одного озера в другое. Протока между Островито и Немегой должна была представляться древним людям идеальным местом для поселения. Велика вероятность, что в Межутоках когда-то жили древние люди. Дорога в Межутоки проходит мимо села Березай, что на берегу речки Березайки. У Березая дорога огибает холм. Это славянская сопка VII-IX века, дохристианского периода истории Руси, сельское кладбище первых новгородцев, осваивавших здешние земли. Язычники-славяне не хоронили тела умерших в земле, а сжигали на большом костре. Спустя какое-то время на том же месте сжигали следующего усопшего. В результате сопка представляет чередование слоёв золы и дёрна. (Специально для искателей сокровищ - при раскопках сопок не встречается ни украшений, ни оружия, ни даже костей.)

Славянская сопка у села Старый Березай.

В первой половине IX века на речных путях нашей равнины появились на судах «драконах» разбойники из Скандинавии, грабившие города и сёла. Они захватили власть и наложили на всех дань. В 859 году новгородские славяне, объединившись с соседними племенами, прогнали их. Но вскоре союзники перессорились и последовали совету новгородского старейшины Гостомысла пригласить на княжение одного из сыновей его дочери Умилы, бывшей замужем за «заморским князем». Сын Умилы Рюрик согласился придти на княжение «со всей русью». «Русью» у варягов назывались вооружённые гребцы, «дружина». С тех пор и пошло название Русская земля. Сменивший Рюрика Олег перенёс столицу в Киев. Следующие 250 лет русские князья занимались подчинением новых земель, убивали своих братьев в борьбе за киевский престол, разрушали идолов славянских богов, приняли христианство. В постоянных усобицах друг с другом князья опустошали волости соперников, жгли сёла, забирали скот, а захваченных жителей превращали в рабов. Рабов называли холопами или челядью. В X, XI и XII веках челядь составляла главную статью русского вывоза на черноморские и каспийские рынки. Если в те времена существовали поселения в окрестностях Островито и Немеги, то незавиден был удел их жителей.

В 1136 году новгородцы исправили свою ошибку. Воспользовавшись распрями среди потомков Рюрика, они изгнали князя, отказались платить дань Киеву и образовали Вечевую феодальную боярскую республику. Наиважнейшие вопросы решало большинством голосов Вече. Город состоял из пяти концов – пятин. Земли, входившие в республику, тоже делились на пять концов – пятин. Валдай, Бологое и Ильятино относились к Деревской пятине, раскинувшейся между реками Мста и Ловать.

Междоусобицы среди князей ослабляли государство. Перерезанные печенегами и половцами торговые пути к морям (главный источник богатства Киевской Руси) и отлив населения вели к обеднению Киева, лишая его прежнего значения политического центра. Новгород не подчинялся Великому князю киевскому, поэтому князьям пришлось перебираться на северо-восток, вытесняя угро-финские племена, строить там новые города – Ростов, Суздаль, Владимир, Москву. В 1237 году на Русь надвинулись полчища монголо-татар хана Батыя. Русские князья не объединились даже перед лицом такой опасности. Зимой 1238 года монголо-татарское войско, разгромив Тверь и Торжок, двинулось на Новгород. Можно себе представить судьбу жителей Березая, Ильятино и других деревень на их пути. Русь погрузилась во мрак татарского ига. Князья ездили в Орду, стояли перед ханом на коленях, доносили на своих соперников, мечтая получить золотой ярлык – знак, дающий право княжить и собирать дань для хана. Время от времени хан устраивал набеги, громя русские города и уводя в рабство жителей. Но междоусобицы шли не только среди князей на Руси, а и среди ханов и эмиров в Орде. Это позволяло русским временами не платить дань, а с 1480 года, после «стояния на реке Угре» русской и татарской ратей, и вовсе прервать отношения с Ордой. Случилось это при московском князе Иване III.

Ещё до этого Иван III взялся за укрепление «вертикали власти». В 1471 году он решил покончить с суверенитетом Новгорода. Войску был дан приказ «жечь, пленить и в полон вести, и казнить без милости». В Бологовском и соседних погостах московская рать убивала мирных жителей, жгла избы и амбары, детей бросали в огонь или разбивали их головы о пни и камни. Пленных заставляли резать друг другу губы, уши и носы, и для устрашения отпускали в Новгород. После решающего сражения на реке Шелони, проигранного новгородским ополчением, Иван III повелел отрубить головы его предводителям, других заковал в кандалы. Новгородских бояр и «житьих людей» Иван III переселил в другие земли. Их имущество и дома забрали в государеву казну, а земли раздали в условное держание детям московских бояр и воевод. Помещики получали земли не в потомственную собственность, а с условием являться на службу с вооружённой дружиной, когда прикажут.

Дабы упорядочить сбор податей, Иван III приказал провести дотошную перепись деревень всех Новгородских пятин. Были взяты на учёт все земли, рыбные ловли, их хозяева и получаемый доход. В Деревской пятине, куда входили Валдай, Бологое и Ильятино, перепись проводилась в 1495-98 годы. Переписная оброчная книга Деревской пятины является первым известным письменным упоминанием этих поселений, поэтому именно с 1495 года и ведётся их летоисчисление.

Ильятино. Аничковы.

В Переписной оброчной книге Деревской пятины (1495г.) значится «…д.Ильятино: дв.Мартемьянко, дв.Ивашко, дв.Фомка, дв.Назарко, сеют 12 коробей, а сена косят 50 копен, четыре обжи (обжа примерно равна 5 десятинам); доход 7 денег, пол-2 коробьи ржи, пол-2 коробьи овса». В деревне имелось четыре двора.

Среди московских дворян, которых Иван III «испоместил» в новгородские земли, была большая группа монголо-татар, перешедших на службу к московскому государю, в том числе, младшая ветвь московских дворян Аничковых, участвовавших в 1477 году в жестоком походе на Новгород. Им было пожаловано большое поместье, куда вошло Ильятино и озёра Немега и Островито. Род Аничковых происходил от татарского царевича по имени Беркай, в 1301 году приехавшего из Золотой орды на службу к московскому князю Ивану Калите. При крещении царевич принял имя Аникий. Его потомки и стали Аничковыми (с ударением на второй слог). Петербуржцам эта фамилия знакома по Аничкову мосту и Аничковскому дворцу.

Весьма любопытный исторический документ - межевая карта Валдайского уезда, определяющая границы земельных владений по состоянию на 1788 год.

Фрагмент карты генерального межевания Валдайского уезда Новгородской губернии, 1788 г.

Согласно экономическому приложению к карте генерального межевания «Деревни Трубицыно на суходоле при колодезяхъ при озерахъ Городне (нынешнее Михайловское) и Муравныхъ (Большое и Малое Искровно), Пагарино при ручье Безымянномъ на левомъ берегу, Ильятино при речки Ильятинки на правомъ берегу, село Гаврицы (нынешнее Базарово) при озере Тресне и речки Трестянки на левой стороне, в немъ церковь деревянная воимя Николая Чудотворца…, а также …дачи (земли) при озерахъ Островито, Маломъ Исаравномъ, Хоринского, реки Березая, речекъ Тали, Бороденки на левой, а речекъ Трестянки, Ильятинки, ручья Безымянного, и озеръ – Немеги и Глухихъ на обеихъ сторонахъ, и при большой Столбовой Санкт-перербургской дороги… принадлежали …Марфе Григорьевой дочери жене Аничковой. Земля иловатая, хлебъ и покосы средственны, лесъ дровяной, крестьяне наизделье. В деревнях Пагарино и Ильятино живых душъ: мужеска – 74, женска – 53».

Владение от села Березай до озера Хоринского, включавшее деревни Погарино и Ильятино, занимало площадь 3227 десятин (1 десятина = 1,092 га), а кроме него у Марфы Григорьевны Аничковой было в округе и несколько владений поменьше.

Межутоки. «Моё удовольствие»

В отличие от Березая и Ильятино, Межутоки не были ни деревней, ни селом. Межутоками местные жители издавна называли полуостров меж двух озер – Островито и Немегой. В словаре Даля есть слово «межуток», означающее то же, что и привычное «промежуток». Название Островито проще всего объяснить наличием на озере островов. Но если вспомнить, что на всех старых картах озеро именуется Остревито, то, возможно, давший это название имел в виду, что озеро уже и длиннее, то есть острее, чем почти круглое соседнее Немега. Что касается Немеги, то словарь Даля толкует слово «мег» как речной мыс. Озеро круглое, нет мега - Немега. В документах и на картах зафиксированы только названия поселений, рек и водоёмов. Названия прочих мест сохраняются лишь в памяти населения, передаваясь из поколения в поколение. Так было и с Межутоками.

Судя по межевой карте, приведённой выше, в 1788 году в Межутоках ещё не было никакого поселения. В период между 1788 и 1870 годами кто-то из Аничковых, владевших этой землёй, заложил здесь усадьбу, назвав её «Мое удовольствие». В Памятной книге Новгородской губернии за 1870 год упоминается Предводитель Валдайского дворянства штабс-ротмистр Александр Васильевич Аничков, он же Мировой судья, председатель Дворянской опеки и председатель Комитета общественного здравия, проживавший в усадьбе «Моё Удовольствие».

В «Списке населённых мест» по Валдайскому уезду за 1884 г. упоминается усадьба «Мое удовольствие» Ильятинской волости, располагавшаяся около двух озер - Немеги и Островите. В ней имелось 8 строений, в том числе 3 жилых. В усадьбе проживало 8 человек (4 мужчины и 4 женщины в возрасте от 18 до 60 лет). Название Межутоки появится в документах чуть позже. На карте усадьба впервые появилась в начале ХХ века. На военной трехверстке, отпечатанной в 1912 году (картографирование проводилось в конце XIX в.), на полуострове между озерами Немъга и Остревито обозначен «Госп. до. Мое-Удовольстiе» - Господский дом Мое-Удовольствие.

Фрагмент военной карты-трехверстки, 1912 г.

К.Ф.Славянский

Доходность дворянских имений Валдайского уезда была низкой. Помните, в описании имения Марфы Григорьевны Аничковой: «…хлебъ и покосы средственны…» Хозяева и рады были продать свою землю, да некому. И вдруг 1 ноября 1851 года происходит торжественное открытие Петербурго-Московской железнодорожной магистрали. Время в пути из Петербурга в Москву всего 22 часа! Земли вдоль железной дороги сразу становятся привлекательнее. Резко подскочила цена на участки и недвижимость. Близ села Бологое строится железнодорожная станция 1-го класса. Многие обеспеченные люди из Петербурга и Москвы приобретают здесь небольшие имения, строят дачи, куда выезжают на лето их семьи. В 1890 году владельцем усадьбы «Мое удовольствие» значится уже действительный статский советник Кронид Федорович Славянский, купивший усадьбу у Аничковых. Ему принадлежало 445,6 десятины земли.

Славянский Кронид Федорович (1847 - 1898) - выдающийся акушер и гинеколог. Медицинское образование получил в Санкт-Петербургской медико-хирургической академии (1868 г.). Степень доктора медицины (практикующего врача) получил в 1871 году, а в следующем признан приват-доцентом. В 1876 г. становится профессором кафедры акушерства и женских болезней, с 1877 г. возглавляет пропедевтическую акушерскую клинику МХА, а с 1883 г. - госпитальную акушерскую клинику. Славянский был членом-учредителем «съездов русских врачей», редактировал «Международную клинику» и «Журнал акушерства и женских болезней». Им опубликовано около 50 научных работ.

Славянский не был потомственным дворянином. Дворянское звание ему было дано Указом Сената от 17 февраля 1892г. Тогдашняя Табель о рангах определяла порядок приобретения дворянского достоинства службой или в результате награждения одним из высоких орденов Российской империи. В 1856-1900 годы выслужиться надо было до полковника, капитана 1 ранга или действительного статского советника.

Отец Кронида Федоровича - Федор Михайлович Славянский (1817-76), живописец. Родился в деревне Вышково Вышневолоцкого уезда Новгородской губернии (ныне Удомельского района Тверской области). Федор Михайлов был крепостным помещицы Авдотьи Николаевны Семенской. Известный художник А.Г.Венецианов, чье поместье Сафонково находилось неподалеку, обратил внимание на художественные способности Федора Михайлова в 1833 году, а в 1839 году после длительных переговоров смог выкупить его из крепостной зависимости. Федор Михайлов при освобождении получил фамилию Славянский. Среди его произведений – «Старуха с палкой» (конец 1830-х гг., Государственный Русский музей), «Автопортрет» (1850-е гг., ГРм), «Семейная картина (на балконе)» (1851г., ГРм), «Портрет В.К.Шебуева» (1852г., Государственная Третьяковская галерея). В Тверской губернии написал «Вид усадьбы Венецианова», «Портрет А.Г.Венецианова», портреты крестьян и крестьянок и др. Славянский–старший не дожил до того дня, когда его сын стал дворянином, он умер в 1876 году.

Ф.Славянский «Семейная картина (на балконе)». Государственный Русский музей, 1851 г.	Ф.Славянский «Автопортрет». Государственный Русский музей, 1850-е гг.

Жили Славянские в Петербурге, в усадьбу приезжали только на отдых, имением руководил управляющий. Умер Кронид Федорович Славянский в 1898 году. В «Земельном инвентаре Валдайского уезда за 1902г.» говорится, что земля при озере Островитое (74,2 десятины – часть озера и 4,8 десятины суши) принадлежала дворянке Ольге Елисеевне Славянской, очевидно, его вдове. Судя по тому, что в 1890 году Славянскому принадлежало 445,6 десятины земли, - большая часть имения после его смерти была продана.

Белямины

В «Списке населенных мест Новгородской губернии» по Валдайскому уезду за 1909г. говорится, что усадьба Межутоки («Мое удовольствие») при озерах Островитое и Немега принадлежит М.Белямину. Это первое упоминание Межутоков. Видимо, новым хозяевам исконное название места пришлось больше по душе, нежели «Мое удовольствие», данное Аничковыми. С тех пор усадьба называется так.

В самом начале ХХ века усадьбу Межутоки приобрёл Михаил Яковлевич Белямин, инженер-технолог, петербургский купец. Михаил Яковлевич родился 16 января 1831г. в Санкт-Петербурге. Он был незаконнорожденным сыном чиновника Якова Александровича Дружинина, служившего секретарём у Екатерины II, Павла I, затем в различных комиссиях и департаментах, достигнув чина тайного советника. Мать Михаила Белямина Татьяна Борисовна – дочь костромского помещика, офицера, погибшего в войну 1812 года. По окончании Смольного института она поступила гувернанткой в дом Я.А.Дружинина. Фамилия шестерых незаконнорожденных детей от их союза образована от французского «belle amie» (по-русски звучит «бель ами»), т.е. «милый друг». Дружинин, по словам современников, был человек до чрезвычайности добрый, снисходительный и услужливый, заботился обо всех своих законных и незаконных детях, но их было так много, что умер в нищете.

М.Я.Белямин. Фото из архива В.Г.Праксина.

В 1849 году Михаил Белямин окончил Петербургский Технологический институт со званием кондуктора 1 класса, золотой медалью и занесением имени на мраморную доску института. Его обучение оплачивала Николаевская железная дорога, поэтому Михаил Яковлевич поступил на обязательную 12-летнюю службу, занимая должности помощника машиниста, машиниста и механика ремонтного депо. По окончании её он пытался начать своё дело, но все начинания не имели успеха. Вскоре он получает должность директора Сампсоньевского завода, а спустя некоторое время знакомится с конкурентом – крупным заводчиком Людвигом Эммануиловичем Нобелем и соглашается перейти работать к нему. Россия готовилась к войне с Турцией, и заводы были завалены казёнными заказами.

По окончании войны Л.Э.Нобель начинает заниматься нефтью, добыча которой в Баку в ту пору носила характер кустарного промысла. В 1879 году он создаёт акционерное общество «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель» («Бранобель»). Все ключевые посты занимали шведы, норвежцы, финны или датчане. Исключением были: председатель совета Товарищества финляндский россиянин П.А.Бильдерлинг и член правления М.Я.Белямин. Белямин стал одним из десяти учредителей «Товарищества», внеся паевой взнос 25 тысяч рублей (менее 1% капитала компании). Нобель поручает Белямину составление Устава Товарищества, а затем и осуществление своего грандиозного плана. При содействии Михаила Яковлевича был широко организован сбыт нефтепродуктов. По всей Волге устроены наливные станции для снабжения топливом волжского пароходства и отпуска продуктов по железным дорогам. По всей империи оборудована сеть складов с железными хранилищами для продажи керосина. Население российских городов, употреблявшее до тех пор американский керосин или свечи, получает из Баку дешёвое осветительное масло, керосин проникает в деревню, вытесняя традиционную лучину. Железные дороги, пароходства и фабрики переходят с угля и дров на жидкое топливо, как наиболее выгодное и удобное, заводы применяют смазочные материалы Бакинского производства взамен заграничных. Российская нефть заняла видное место на мировом рынке, существенно потеснив продукцию Ротшильдов и Рокфеллеров.

Помимо этого инженер-технолог М.Я.Белямин участвовал в усовершенствовании конструкции нефтеналивных вагонов и резервуаров для хранения нефти и керосина. По его проекту и расчётам был построен трубопровод для перекачки керосина через перевал между Баку и портом Батум протяжённостью 60 вёрст. К общественным заслугам Михаила Яковлевича следует отнести его горячую борьбу против распространившейся одно время идеи сооружения нефтепровода из Баку в Батум с целью вывоза за границу сырой нефти. Результатом этого неминуемо стал бы упадок бакинской нефтеперерабатывающей промышленности и вздорожание в России осветительных продуктов и жидкого топлива. Бедный Михаил Яковлевич… Знал бы он, что через 100 лет, в XXI веке, Россия будет сидеть исключительно на «нефтяной игле», не развивая нефтепереработку и почти полностью свернув своё машиностроение, а бензин в добывающей нефть России будет дороже, чем в покупающей её Америке.

Достигнув своими трудами крупного состояния и видного положения, Михаил Яковлевич оставался простым и доступным человеком, обладавшим особенной мягкостью души и скромностью. Всякий из его сотрудников мог зайти в его рабочую комнату за советом. Если перед ним оказывался посетитель, не имеющий непосредственного делового отношения к Председателю, например, переписчик или чертёжник, то Михаил Яковлевич, предупреждая просьбу вошедшего, вынимал бумажник и своим мягким голосом спрашивал: «Сколько Вам нужно?» Бывало, что такой посетитель приходил не с просьбой, а чтобы вернуть занятую сумму. В таких случаях Михаил Яковлевич всегда уговаривал не торопиться: «Хорошо ли Вы обошлись, не стеснены ли ещё?» Таким он был не только к концу жизни, когда уже обладал состоянием, а и во времена, когда сам не имел никаких средств. Одному из его близких друзей довелось быть свидетелем такой сцены, когда он с большой семьёй ещё теснился в скромном домике на Петербургской стороне. Приходит кто-то из технологов, без места, просит помочь. Помочь нечем, денег нет. Михаил Яковлевич снимает со своих часов цепочку и отдаёт. В другой раз при таких же обстоятельствах отдал кому-то свою шубу.

После смерти Л.Э.Нобеля в 1888 году Михаил Яковлевич Белямин стал председателем правления Товарищества. В ведомствах, соприкасающихся с промышленностью, Михаила Яковлевича хорошо знали и уважали. За труды на пользу отечественной промышленности Михаил Яковлевич имел ордена Св.Владимира 4 и 3 степени и Св.Станислава 3 степени. В день 50-летия со дня окончания Технологического института он был назначен почётным членом Совета Торговли и Мануфактур. Более 20 лет изо дня в день (в буквальном смысле слова, так как не признавал отпусков) Михаил Яковлевич жил заботами и интересами Товарищества. В 1899 году Белямин отказался от звания Председателя Правления. Его избрали на пост Председателя Совета, не требовавший активной повседневной работы.

До 1918 года «Бранобель» была крупнейшей в России нефтепромышленной фирмой. Товариществу принадлежало 35% сбыта мазута и 50% сбыта керосина, выработанных из Бакинской нефти, что приносило хороший доход. В Петербурге Михаил Яковлевич Белямин имел особняк на Литейном проспекте, дом 15, в котором вместе с ним жили его дети с семьями. Ещё у Беляминых была квартира (третий этаж дома) на Спасской 9, где жили дочери Ольга, Юлия и Анна. Помимо этого Белямины владели дачей в Царском Селе и усадьбой в Межутоках.

Умер Михаил Яковлевич Белямин 30 марта 1908 года. С его дворянским званием вышла любопытная история. Всю жизнь, до самой смерти, Михаил Яковлевич прожил, не имея такового. Помимо дома на Литейном 15, купленного в 1884 году у дворянина Зеленского, Михаил Яковлевич с 1886 года являлся владельцем Сергиевского гвоздильного завода на Малой Охте. Петербургское дворянское депутатское собрание пыталось взыскать с него сбор с дворянских недвижимых имуществ: в 1888 году за особняк 22 рубля 38 копеек, а в 1902 году за Сергиевский завод 1 рубль 33 копейки. Белямин от уплаты отказался, мотивируя отказ непринадлежностью к дворянскому сословию. С 1893 по 1908 гг. за ним числилось 3804 рубля 48 копеек недоимок дворянской повинности, а в 1911 году Петербургское дворянское депутатское собрание обязало его детей заплатить недоимку уже в размере 5539 рублей 33 копеек. На том основании, что, поскольку М.Я.Белямин был признан происходившим из обер-офицерских детей и ему был пожалован орден Св.Владимира, то он считался личным дворянином (личное дворянство, введённое Петром I, отличалось от потомственного тем, что не переходило детям).

У Михаила Яковлевича и Анны Яковлевны Беляминых было восемь детей: Лидия, Ольга, Михаил, Юлия, Мария, Александр, Анна и Евгения. После смерти Михаила Яковлевича наследство было поделено между детьми. Межутоки получил старший из сыновей, Михаил, хотя усадьба по-прежнему оставалось любимым местом летнего отдыха всей семьи. Михаилу перешла и доля в «Товариществе Братьев Нобель» с условием справедливо делить доходы между всеми братьями и сёстрами.

Михаил родился в 1864 году, окончил полный курс реального училища Св.Анны, затем дополнительный класс Петербургской гимназии Гуревича. Окончив Горный институт, Михаил Белямин становится помощником и партнёром своего отца. С 1895 года работает у Нобелей, с 1902 года - директор Правления «Товарищества братьев Нобель». С 1910 года – член правления Восточно-Азиатского нефтяного и торгового товарищества. С 1912 года – директор правлений Акционерного общества нефтяного производства «Эмба» и Общества содействия русской нефтяной промышленности. С 1914 года действительный статский советник. С 1916 года работал при Главном горном управлении. Был женат на Зинаиде Диомидовне, в девичестве Кущ. Михаил много читал, имел прекрасную библиотеку, одним из любимых его увлечений были шахматы. В своей жизни он много путешествовал по странам Европы, Азии и Африки. Собранная им коллекция картин русских художников после революции 1917 года вошла в фонд Русского музея. Дом, построенный им в Межутоках, отличался изысканными архитектурными формами и изящно обставленным интерьером. В период первой мировой войны он на собственные средства устроил в двух смежных квартирах дома Беляминых на Литейном лазарет для раненых солдат.

М.М. и З.Д. Белямины на крыльце старого усадебного дома в Межутоках. Фото из архива В.Г.Праксина, июнь 1906 г.

Младший из двух братьев, Александр, родился в 1869 году, окончил юридический факультет Петербургского университета. Служил в судебном ведомстве, мировым судьёй, произведён в коллежские советники, пожалован орденом Св.Владимира 4 степени. Александр был личностью творческой, увлекался литературой, искусством, философией, астрономией, писал стихи, прекрасно ездил верхом, хорошо плавал, любил природу. За способность с головой уходить в новые увлечения сёстры любовно называли Александра «неугасимой лампадой». Был женат на Маргарите Васильевне, в девичестве Малышевой. Семья много путешествовала по Европе, а лето обычно проводила на даче в Тарховке или в Межутоках. В своих политических убеждениях А.М.Белямин придерживался скорее консервативного направления, что, однако, не мешало ему во время революции 1905 года скрывать в своих верхних апартаментах золовку своей сестры Анны, Елену Дмитриевну Стасову – известную революционерку и сподвижницу Владимира Ульянова-Ленина.

Сестра Анна, закончив математический факультет Высших женских курсов, вышла замуж за Сергея Дмитриевича Стасова, чиновника по особым поручениям, вице-губернатора Баку. Его сестра, Елена Дмитриевна Стасова, уже тогда была активным деятелем революционного движения, соратником Крупской, неоднократно подвергалась арестам, летом 1917 года укрывала Ленина в доме своего отца. Сергей Стасов был пьяница и балагур. Однажды во время какого-то весёлого мероприятия в Ленкорани ему подарили живого тигрёнка размером больше собаки, которого он, под утро вернувшись домой, подсунул в постель жене. Анна Михайловна достаточно настрадалась от выходок мужа. В результате хлопот Михаила Яковлевича Белямина Святейший Синод дал ей разрешение на развод, что в то время было исключительной редкостью. Примерно через год Анна Михайловна вышла замуж за коллежского советника Владимира Флавиановича Симоновича, экстраординарного профессора Петербургской Военно-медицинской академии, участника русско-японской войны. Анна Михайловна всерьёз увлекалась новым тогда занятием – фотографией. Благодаря этому семья хранит богатый фотоархив.

За столом в Межутоках. Слева направо: Аркадий Ревель-Муроз, мадемуазель Вьош (гувернантка детей Анны Михайловны), Джесси, Анна Михайловна, её муж В.Ф.Симонович, священник К.В.Воинов, Зинаида Диомидовна Белямина. Из архива В.Г.Праксина, около 1911-12 гг.

После Октябрьской революции 1917 года в Петрограде не стало дров, в печках сожгли все деревянные заборы. Начался голод, затем – тиф, туберкулёз. В первые годы советской власти население Петрограда уменьшилось в несколько раз. Шла война с Германией, в феврале 1918 года немцы заняли Псков и Нарву. Дезорганизованная революцией русская армия бежала от наступавших. В марте советское правительство было вынуждено заключить с Германией позорный для России Брестский договор.

В 1918 году умерла сестра Юлия, а затем и старшая Лидия вместе с мужем Луи Арно, французским инженером. Сестра Мария уехала во Францию. Ехать напрямик через Европу не представлялось возможным из-за войны, поэтому уезжали через Крым, морем в Турцию, а уже оттуда во Францию. Муж Марии Михайловны умер в дороге, в Константинополе. В 1919-м тем же кружным путём, через турецкий Константинополь, покинул Россию и Михаил Михайлович с женой. С ними эмигрировала младшая сестра Евгения, а в январе 1922 года - брат Александр. В России остались две сестры – Ольга и Анна. Ольга Михайловна с детьми жила на маленькой даче в Павловске под Петроградом. Анна Михайловна с семьёй оставалась в Петрограде. В одну из ночей 1918 года к ним в дом ворвались чекисты, перевернули всю квартиру, Анну Михайловну арестовали. Спасло лишь обращение к сестре её первого мужа – Е.Д.Стасовой, члену Президиума Петроградского ЧК.

Михаил Михайлович Белямин с женой поселился в Париже. Состояние удалось сохранить, поскольку деньги Беляминых хранились в голландском и английском банках. Первой на чужбине 5 июня 1925 года умерла младшая сестра Евгения. Белямины похоронили её на парижском кладбище Батиньоль (основном месте захоронения русской эмиграции до Сент-Женевьев-де-Буа). Михаил Михайлович велел выбить на надгробном камне слова: «Да вниду въ Царствiе Твое / Где правды вечныя скрижали / Где безконечно бытiе / Безъ страха смерти и печали / На Судъ Твой совесть преднесу / Для милосердного глагола / Чтобъ зреть нетленную красу / Непостижимого Престола»… Через год, 27 октября 1926 года, скончался и Михаил Михайлович Белямин.

А.М.Белямин, М.М.Белямин, М.М.Кущева, З.Д.Белямина. Из архива Савицких, Франция, август 1925 г.

Вопреки воле покойного главы семьи, Михаила Яковлевича Белямина, оставившего состояние старшему сыну с условием содержать всё остальное семейство, вдова Михаила Михайловича после смерти мужа распорядилась наследством по-своему. Своих детей у Зинаиды Диомидовны не было, но в эмиграции находились её родственники, включая любимого племянника Володю Клотенбурга, кутилу и игрока. Он-то и спустил большую часть наследства Беляминых. Зинаида Диомидовна ушла из жизни 25 января 1944 года. 17 марта 1945 года умерла сестра М.М.Белямина Мария Михайловна. Все четверо похоронены в одной могиле на кладбище Батиньоль. Концессия на могилу вечная. Фамилию Белямин сегодня не носит никто из потомков М.Я.Белямина.

Могила Беляминых на кладбище Батиньоль в Париже. Фото из архива Савицких.

Усадьба

От станции Бологое до Межутоков ехали в экипаже. Это около 35 километров. В усадьбу въезжали со стороны дороги, идущей из Ильятино в Погарино. Через протоку, соединяющую Островито с Немегой, был переброшен мост, достаточно прочный и долговечный благодаря своей хитроумной конструкции. По берегам протоки были вырыты ямы, которые потом заполнили ивовыми прутьями, засыпали землей и утрамбовали. Именно на эти своеобразные подушки, которые не могла размыть вода, и опирался бревенчатый настил моста. Когда в 1985 году сгнивший деревянный мост разбирали, чтобы заменить его бетонным, мощному танковому тягачу далеко не с первой попытки удалось вырвать из земли этот ивовый «пирог».

От протоки к усадьбе шла дорога. На всём её протяжении от моста до усадьбы по левую сторону была выложена ограда из дикого камня. Эту ограду, вросшую в землю, а кое-где развалившуюся, видно и сейчас. Дорога поднималась на холм и приводила на центральный двор усадьбы. Перед подъёмом на холм в ограде имелась сложенная из красного кирпича арка с коваными воротами. Это был въезд к парадному северному крыльцу главного усадебного дома. Сегодня, если вы посмотрите под ноги у развилки дороги, то заметите камни от разрушенной арки.

Анна Михайловна Белямина у парадного въезда в усадьбу. Фото из архива В.Г.Праксина.

Центром усадьбы являлись три строения, разместившихся на холме между озёрами. Все три дома были выкрашены в красный цвет с белыми наличниками. Главный усадебный дом поначалу был деревянным, имел два одноэтажных крыла, двухэтажную центральную часть и веранду-столовую. На фасаде красовался герб.

Старый усадебный дом, сгоревший в 1907 г. Фото из архива В.Г.Праксина.

У крыльца старого усадебного дома в Межутоках. Слева направо: Зинаида Диомидовна Белямина, Михаил Михайлович Белямин, Анна Михайловна Белямина (Стасова), ? (возможно, первый муж А.М.Беляминой – С.Д.Стасов). Из архива В.Е.Воиновой, 1906 г.

На той стороне холма, что обращена в сторону Островито, стоял деревянный двухэтажный дом со смотровой башенкой, откуда открывался великолепный вид на озеро с его островами.

Берег озера Островито. Фото из архива В.Г.Праксина, июнь 1906 г.

Дом с башенкой на берегу Островито, вид со двора. Из архива В.Е.Воиновой, 1947 г.

Напротив главного (на месте нынешнего административного корпуса) стоял одноэтажный деревянный дом для прислуги. В нём располагалась пекарня, а также квартиры экономки и приказчика.

За столом у дома прислуги. Третья слева Анна Михайловна с дочерью Еленой, в центре Зинаида Диомидовна, на переднем плане Владимир Флавианович, в шляпе Александр Михайлович Белямин, крайний справа Аркадий Ревель-Муроз. Из архива В.Г.Праксина, 1911-12 гг.

Вокруг холма имелись несколько бревенчатых построек на каменных фундаментах: лабаз, скотный двор, сенной и дровяной сараи. На берегу Островито стояло одноэтажное каменное здание хозяйственных служб. В склонах холма было вырыто несколько погребов (ледников) со сводчатыми потолками, выложенными камнем. В них летом хранили съестные припасы. Ранней весной на озере выпиливали бруски льда и складывали их в ледники. Лед не таял там до осени, поддерживая холод, что позволяло хранить мясо и молоко. Больший из двух погребов, расположенных со стороны Островито, уходил вглубь холма метров на десять. В 60-е годы ХХ века, когда в усадьбе располагался детдом, его использовали в качестве склада горюче-смазочных материалов. Размеры позволяли въезжать туда небольшому грузовичку. Этот ледник разобрали в 80-е годы, поскольку его свод обветшал и стал обваливаться. Один из погребов (со стороны флигеля) сохранился до наших дней.

Погреб (ледник) в склоне холма со стороны флигеля. Кладка свода из красного кирпича старая, передняя стенка из белого кирпича сложена в наше время.

Помимо построек практического назначения планировка усадьбы содержала и романтические элементы, присущие дворянским поместьям. На север от парадного крыльца господского дома располагался ухоженный парк, через который вела аллея для прогулок. Аллея заканчивалась длинным деревянным мостиком через болотистую протоку, ведущим на уединенный островок на Немеге.

Аллея парка.

Мостик на островок на Немеге. Слева направо: Зинаида Диомидовна Белямина, Шурик (сын Анны Михайловны), Анна Михайловна, Джесси (дочь Анны Михайловны), m-lle Lody (француженка-гувернантка детей Анны Михайловны), Маргарита Васильевна Белямина (жена Александра Михайловича). Из архива Савицких, около 1907 г.

Расколотый гранитный постамент на островке на Немеге. 2005 г.

Сейчас мостика через топь нет, и попасть туда можно только с риском для жизни. В центре островка стояла статуя на гранитном постаменте. Расколотый постамент лежит там и сейчас. Недалеко от статуи на берегу Немеги была устроена пристань-беседка.

Пристань на Немеге. Фото из архива В.Г.Праксина, июнь 1906 г.

В западной части парка, недалеко от берега Островито, сохранился фундамент какой-то постройки, по-видимому, беседки или павильона. Оттуда шла дорожка на мыс, обращенный в сторону самого большого из островов озера Островито – Каменного (по некоторым сведениям остров когда-то называли Никифоровым). Мыс заканчивался каменной пристанью с деревянным навесом в виде гриба.

Пристань «Гриб» на Островито. Слева направо: М.М.Белямин, З.Д.Белямина и их племянники с гувернанткой. Фото из архива В.Г.Праксина, июнь 1906 г.

Завхоз базы отдыха и старожил Ильятино Валерий Прокофьевич Тимофеев вспоминает, как во времена его детства ильятинские мальчишки называли это место «гриб», хотя никакого гриба там уже не было. Со временем берег густо зарос деревьями и непролазным кустарником, а с воды мыс стал недоступен из-за зарослей тростника, и никто уже не знал о существовании этой пристани. Ветры и весенние половодья укрыли камни пристани землей, и они были едва различимы среди травы. Летом 2007 года аллея на мыс расчищена. Оттуда открывается прекрасная панорама озера.

Пристань «Гриб» на Островито. Июль 2007 г.

Вправо по берегу недалеко от мыса с пристанью была устроена купальня. Она соединялась с берегом узким мостком. Можно было плавать внутри купальни, а можно - выплыть на открытую воду. Место здесь неглубокое, метрах в пятидесяти от берега сухмень - мель, где в засушливое лето вода бывает по щиколотку. Ее выдает большое пятно из листьев кувшинок. От купальни можно было доплыть до сухмени, отдохнуть и вернуться обратно. Валерий Прокофьевич вспоминает, что ильятинские мальчишки это место почему-то называли «стул». Сейчас здесь из воды торчат несколько почерневших осиновых свай.

Анна Михайловна Белямина в купальне. Фото из архива В.Г.Праксина, июнь 1906 г.

Сваи, на которых стояла купальня.

Каменный остров также являлся частью паркового ансамбля усадьбы. Напротив мыса с грибом на Каменном острове имелась выложенная камнями небольшая пристань с миниатюрной гаванью для лодки. На вершине острова в окружении корабельных сосен стояла беседка, откуда хорошо было любоваться закатами. На склоне недалеко от нее из земли бил родничок, обложенный камнем. Пристань с гаванью удалось разыскать и раскопать летом 2005 года. До этого и камни, и гавань несколько десятилетий были скрыты землей, травой и кустарником. Ничто не напоминало об их существовании. На них выросли даже деревья. Остров казался совершенно диким.

Каменный остров на озере Островито.

Гавань на Каменном острове. 2005 г.

Места вокруг усадьбы были богаты грибами и ягодами. Дочь Анны Михайловны Беляминой, Елена, вспоминала, как с двоюродным братом Михаилом отправилась гулять в лес. В лесу они набрели на поляну, где было много белых. Мишук, как его звали в семье, оставил Лелику играть на поляне, а сам вернулся в Межутоки за подмогой. В итоге в усадьбу привезли целую телегу белых грибов! Однажды, когда семья Анны Михайловны отдыхала в Межутоках, разъярённый бык поддел на рога маленькую девочку из соседней деревни. Её спасло лишь то, что оказавшийся рядом Владимир Флавианович быстро сделал операцию. Анне Михайловне пришлось ему ассистировать. Рассказывают трагический эпизод, произошедший в Межутоках с гостями Беляминых, молодой парой, приехавшей сюда вскоре после свадьбы. Молодая супруга сняла со стены охотничье ружьё и в шутку направила его на своего мужа. По роковому стечению обстоятельств ружьё оказалось заряжено, и муж был убит наповал. Прямо по Чехову. Белямины как могли успокаивали несчастную, Михаил Михайлович приказал кучеру срочно везти девушку на станцию, чтобы та немедленно ехала в Париж, а сам улаживал дело с полицией, объясняя, что это несчастный случай. В 1907 году деревянный усадебный дом сгорел дотла. Пожар случился по вине молодых племянников М.М.Белямина, приехавших на дачу. После пожара приступили к постройке нового дома, каменного. В 1909 году новый дом был закончен. Его освятил священник староберезайской Троицкой церкви Константин Васильевич Воинов.

Новый усадебный дом. Фото из архива В.Г.Праксина, 1909 г.

Новый усадебный дом освятил священник Троицкой церкви Константин Васильевич Воинов (сидит справа в верхнем ряду). Слева от него в фуражке Александр Михайлович Белямин. Ниже Анна Михайловна. Слева стоят Михаил Михайлович и Зинаида Диомидовна Белямины. Вид с парадного (северного) крыльца. Фото из архива В.Г.Праксина, 1909 г.

Новый каменный дом был двухэтажным, с просторными комнатами и высокими потолками, украшенными красивой лепниной. Дом соединялся переходом с одноэтажным флигелем, где была детская. Перед южным крыльцом дома был сооружен фонтан с фигурой мальчика, держащего в руках рыбу. На северном фасаде здания до наших дней сохранилось великолепное керамическое панно, на котором изображён сюжет сказки Андерсена «Дикие лебеди». К принцессе Элизе подлетают её заколдованные братья-лебеди в золотых коронах.

Керамическое панно на северном фасаде здания.

Судя по тому, что тогда же построены и другие сохранившиеся в окрестностях Бологое каменные усадьбы: Тимково, Заключье, - начало ХХ века было в России временем благополучным. Недаром в советское время все достижения сравнивали с уровнем 1913 года. Как теперь сравнивают с 1990-м. О хорошей экономической ситуации говорит и автомобилизация страны. В начале ХХ века Россия была крупнейшим в мире импортёром автомобилей. Если в 1905 году в гараже императора Николая II появился один из первых привезённых в Россию автомобилей, то уже к 1914 году их в стране насчитывалось 13 тысяч. Цена относительно небольшого легкового автомобиля с двухлитровым мотором составляла тогда около 5 тыс. рублей. Белямины шли в ногу со временем. В семье был собственный автомобиль - модель 1910г. английской фирмы «Маудслей» (позже она стала делать «Ягуары»). Приезжали они на нём и в Межутоки.

На автомобиле за грибами. Межутоки. В машине: мадемуазель Вьош, Анна Михайловна, Зинаида Диомидовна, за рулём Аркадий Ревель-Муроз, на земле дети Анны Михайловны: Елена, Шурик, Джесси. Фото из архива В.Г.Праксина, около 1911-12 гг.

Михаил Михайлович Белямин, как человек деловой, использовал усадьбу не только для летнего отдыха, а и в практических целях. Несмотря на начало автомобилизации, Россия была аграрной страной. Основным средством перевозок в городе и главной тягловой силой на селе оставалась лошадь. Их в стране по данным на 1914г. насчитывалось более 32 миллионов - почти треть всех работающих лошадей планеты. В усадьбе Беляминых имелся конезавод - на пригорке за ручьем располагалась конюшня с кузницей.

Прогулка верхом. Михаил Михайлович и Зинаида Диомидовна Белямины. Фото из архива В.Г.Праксина, июнь 1906 г.

Другим направлением деятельности было разведение водоплавающей птицы. На озере Островито, недалеко от протоки, соединяющей его с Немегой, и сейчас можно увидеть ряды осиновых свай, вбитых в дно. Здесь были садки для птицы. Осина долго не гниет в воде (именно ее бобры выбирают для строительства своих хаток), поэтому черные сваи торчат из воды до сих пор. Любовь Николаевна Тихонова из деревни Погарино, 21 год проработавшая воспитателем в детском доме, рассказывает, что ее свекор Яков Тихонович Тихонов работал у барина на птичнике. Он вспоминал, что хозяин усадьбы был добр с крестьянами, интересовался, как им живется, хорошо платил. Отзывчивость и щедрость барина подтверждает и Николай Анатольевич Васильев из Ильятино. В семье говорили, что деревня Трубичино, откуда родом его прадед, горела дважды, и каждый раз Белямин помогал жителям.

Птичник. Фото из архива В.Г.Праксина.

Столбы, огораживавшие птичник на озере Островито.

Бывший воспитанник детского дома Василий Власов вспоминает рассказ ночной нянечки, жительницы Ильятино, о былых временах. При барине в усадьбе была налажена поставка квашеной капусты в рестораны Санкт-Петербурга. Капуста выращивалась на поле, где теперь футбольная площадка, и за ручьем. Зимой крестьяне выпиливали во льду полыньи, черпали сапропель и вывозили его на поля. Сапропель (перегной водорослей), многометровым слоем устилающий дно Немеги, - великолепное удобрение. За эту работу хозяин усадьбы щедро платил. Каждый работник получал по 3 рубля (корову можно было купить за 5). Такая подготовка земли обеспечивала отличный урожай. Созревшую капусту убирали и свозили в хозяйственное здание на берегу Островито, где её в каменных ваннах шинковали, квасили, после чего раскладывали в дубовые бочки. Бочки опускали в озеро – естественный холодильник, где те хранились в оптимальных условиях – в холоде, но не ниже температуры замерзания. Зимой бочки доставали и на санях отправляли в Санкт-Петербург.

Хозяйственное здание на берегу. Второй этаж надстроен в 80-е годы ХХ века.

Из документа «Итоги сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917г. и обследование советских хозяйств 1919 г. по Новгородской губернии» следует, что в усадьбе Межутоки был сад, огород, пашня, сенокос, лес, кустарники. Всего – 390,5 десятины земли. Кроме породистого рогатого скота (19), свиней (9) и птицы в имении содержался конный завод для выращивания лошадей Орловской породы. Продано приплода свиней – 30, крупного рогатого скота – 10. Имением управлял управляющий-практик, получавший жалование 1200 рублей (надо полагать, в год). Служащие: 1 экономка, 1 садовник, 4 конюха, 4 скотницы, 2 пастуха, 2 полевых рабочих, 1 счетовод. Сдельные рабочие из окрестных сел. Урожай 1916 года – ниже среднего, рабочих не хватает из-за войны 1915-17 гг.

От 17-го до 47-го

Октябрьская революция 1917-го года сменила хозяев усадьбы. Владельцем еще числился гражданин М.М.Белямин, но имущество уже растаскивалось по окрестным деревням. Иван Григорьевич Григорьев в автобиографической повести «Становление», опубликованной в Интернете, рассказывает, как в 1919 году на сходе бедноты деревни Наволок, что километрах в двадцати выше по реке Березайке, обсуждался вопрос об устройстве маслозавода. Сепаратор, маслобойку, бидоны, молочную посуду и остальное оборудование решили взять из имения Межутоки…

Местные жители вспоминают, что в начале 20-х в усадьбе была устроена коммуна. Коммунары жили в усадьбе, вместе трудились и проводили культурный досуг. Пытались заниматься разведением водоплавающей птицы, строили птичники вдоль берега озера Немега. Ильятинцы рассказывают, что раньше на берегу валялось много загородок, сколоченных из тонких молодых сосенок. Эти загородки, напоминавшие секции забора, крепились на осиновые сваи, вбитые в дно, ограждая садки для птицы. Говорят, коммуна долго не продержалась, а коммунары разошлись по домам.

Революция и гражданская война повлекли за собой разруху, неустроенность и болезни. Одним из самых распространенных заболеваний в те годы был туберкулез. Рассказывают, что с 20-х и до начала Отечественной войны в усадьбе Межутоки размещался туберкулезный санаторий для рабочих и крестьян.

Во время Великой Отечественной войны немцев в здешних местах не было. Линия фронта шла от Ленинграда на юго-восток к Новгороду, далее продолжалась до озера Селигер, после чего меняла направление на восток к Калинину (Твери), откуда шла к Москве. Валдай и Бологое, находясь севернее Селигера, оставались на нашей территории. Но, будучи важными железнодорожными узлами, через которые шло снабжение войск фронта, постоянно подвергались ожесточенным бомбардировкам. В сентябре 1941 года линия фронта проходила в 35-40 км от Валдая.

Именно здесь, на аэродроме у деревни Макарово, базировался авиационный полк, в котором летал Алексей Маресьев, ставший известным всей стране по книге Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке». Воздушный бой, в котором он был сбит, произошел 17 марта 1942 года. Лишь 4 апреля недалеко от деревни Плав, что на берегу озера Шлино, местные жители подобрали раненого летчика с перебитыми и отмороженными ногами. На счету Маресьева было 4 сбитых немецких самолета. После ампутации обеих ног и лечения в госпиталях Маресьев смог вернуться в строй и сбил еще семь.

Памятная плита у деревни Плав с ошибочно указанным месяцем спасения Маресьева.

На аэродроме в Выползово базировался полк тяжёлых бомбардировщиков ТБ-3. Местные жители рассказывают, что на поле, занятом сегодня ильятинским зверосовхозом, располагался полк лёгких ночных бомбардировщиков У-2. Штаб полка находился в Ильятино. В усадьбе Межутоки размещался госпиталь. Летчиков, которых не удавалось спасти, хоронили у Каменного ручья. После войны эти захоронения перенесли в братскую могилу военного гарнизона в Выползово.

По берегам озер Немеги и Островито проводилась заготовка древесины для нужд фронта. Брёвна сплавляли по полноводной тогда Березайке. В лесах, окружающих Межутоки, стояли резервные войска. По опушкам полей и сегодня можно обнаружить много полузаросших землянок. На противоположных берегах протоки, соединяющей Островито с Немегой, были отрыты позиции зенитных пушек, различимые и сейчас. С этого места открывался широкий сектор обстрела над озёрами. Зенитки прикрывали расположенные рядом войска, а также защищали от налётов Бологое. Земля Межутоков скрывает ещё много следов войны. Осенью 2008 года в заброшенном парке усадьбы у старой липы найдены ржавые металлические звенья пулемётной ленты и стреляные гильзы. Судя по их большому количеству и расположению, стреляли непрерывной очередью в одном направлении. Либо учились стрелять, либо расстреливали дезертиров.

Звенья пулемётной ленты и стреляные гильзы. Парк в Межутоках. Осень 2008г.

Лишь в феврале 1943 года Северо-Западный фронт перешёл в наступление, в результате которого враг был отброшен на рубеж реки Ловать, а затем и далее. С конца войны в Межутоках размещался Индом – дом инвалидов. Старожилы деревни Погарино вспоминают, что тогда же в усадьбе жила и община карликов.

Детский дом

Война принесла горе миллионам советских людей, среди которых было много детей. По окончании ее в нашей стране насчитывалось 19 миллионов детей, оставшихся круглыми сиротами либо без одного из родителей. Для них по всей стране создавались детские дома - интернаты. В 1947 году в Межутоках разместился Бологовский детский дом №3.

Межутоки. Фото из архива В.Е.Воиновой, май 1947 г.

Первый набор Бологовского детского дома №3 в Межутоках. Вверху в центре – директор Федор Савельевич Королев. Фото из архива Л.Н.Тихоновой, 1948 г.

Во времена интерната главный усадебный дом еще сохранялся в своем первозданном виде. Тогдашние интернатовцы с восхищением вспоминают раскрашенную лепнину потолков, изображавшую в одной комнате экзотические фрукты, в другой – цветы, в третьей - листья различных деревьев и т.д. В комнатах висели бронзовые люстры, на стенах – подсвечники. На каждом этаже было несколько просторных комнат. Каждая служила спальней на 10-12 человек. На первом этаже жили мальчики, на втором – девочки. На второй этаж вела каменная лестница, начинавшаяся в вестибюле слева от нынешнего центрального входа. На каждой ступени лестницы имелись бронзовые кольца с шомполом, когда-то державшие ковровую дорожку. Над входом была небольшая узкая площадка, где стояла пальма в бочке. В правом крыле дома, рядом с переходом во флигель, имелась еще одна лестница, деревянная винтовая. Вероятно, когда-то это была лестница для прислуги. Снаружи дом был выкрашен в белый цвет, дорожки во дворе выложены мраморной плиткой.

Средняя группа детского дома с воспитателями. Во втором ряду крайняя слева Людмила Геннадьевна Петицкая, третий слева - директор детдома Василий Иванович Журкин. Из архива Л.Н.Тихоновой, фото 1958 г.

В конце 50-х дом еще отапливался дровами, в каждой комнате стояла большая цилиндрическая железная печка. Бывшая воспитанница детдома Ольга Кузьминична Косюк рассказывает, что, когда под флигелем оборудовали кочегарку и пробили плиты фундамента дома, чтобы провести в него центральное отопление, то вездесущие мальчишки стали возвращаться из подвала с «трофеями» - старинными монетами и большими царскими купюрами. Водопровода не было. Воду на кухню и в умывальник носили из озера дежурные, назначавшиеся по очереди из ребят. Электрического освещения тоже не было, поэтому вечером приходилось зажигать фитильные лампы типа «летучая мышь», заправлявшиеся лампадным маслом. Электричество в интернате появилось раньше, чем в Ильятино. В детдом привезли дизель-генератор, работавший на солярке. В первую очередь страна заботилась о своих детях. Через пару лет, когда в Ильятино провели электричество, провода протянули и в Межутоки. В деревянном здании напротив большого каменного дома располагалась библиотека, комнаты для занятий и мастерские. Девочек в интернате обучали специальности швеи, а мальчиков – столярному делу. В швейной мастерской шили одежду ребятам. Все ходили как близнецы в одинаковых рубашках и платьях. Позже стали приглашать портниху из Бологое, чтобы шить девочкам платья по индивидуальным фасонам, которые они придумывали себе сами.

Межутоки. Фото из архива В.Егоровой, 1959 г.

За главным домом, со стороны парка, находилась площадка с деревянной трибуной и флагштоком для подъема красного флага. Здесь утром и вечером проводились «линейки». Парк от дома до протоки содержался в идеальной чистоте, убирался ребятами «под метелочку». Школа сначала находилась за ручьем на бугре, где раньше была конюшня. Туда ходили и дети из окрестных деревень – Ильятино и Погарино. Потом школу перенесли в Ильятино. Короткой дорогой в Ильятино можно было ходить только в клуб, когда по выходным привозили кино. В школу же этой дорогой ходить запрещалось, чтобы не идти по деревне, где между ильятинскими и детдомовскими неизбежно случались драки. Приходилось идти кружным путем вокруг Немеги.

Ильятинская школа-интернат в Межутоках. Вид со стороны парка. Фото из архива З.И.Мининой, 1964 г.

У детского дома были шефы – летчики располагавшегося в Выползово транспортного авиационного полка. В 1961 году полк перевели в другое место, а вместо него разместился штаб сформированной бологовской дивизии ракетных войск. Эстафету шефства над детдомом принял личный состав вертолетного полка ракетной дивизии. Шефы приезжали почти каждые выходные, привозили подарки. Из числа наиболее грамотных солдат и сержантов выбирали вожатых, которые организовывали ребятам «Зарницу» и другие игры. Часто устраивали «поиски сокровищ», в роли которых выступал большой пакет конфет и печенья. Пакет прятали в дупле дерева или под елкой, а искать его нужно было по запискам, спрятанным в различных укромных местах. В каждой записке указывалось местонахождение следующей, а в последней – где спрятаны «сокровища». В интернате была такая традиция. В начале летних каникул проводился праздник, где поздравляли с днем рождения всех, кто родился с 1 января до середины лета. Перед началом нового учебного года устраивался еще один праздник, на котором чествовали тех, кто родился уже до конца года. Подарок можно было заказать самому. Практически все пожелания выполнялись. Девчонки получали кукол, а мальчишки – запускающийся с помощью шнура вертолет, управляемый по тросику шикарный автомобиль «ЗиМ» и т.д.

1-я группа с вожатыми на «линейке». Четвёртая слева Зинаида Минина. Фото из архива З.И.Мининой, 1964 г.

Шефы вручают подарки. Справа Наташа Комарова. Фото из архива З.И.Мининой, 1964 г.

За время существования интерната сменилось несколько его директоров. Первым директором детдома с 1947 по 1957 год был Федор Савельевич Королев. После него должность директора детдома совмещал директор школы Василий Иванович Журкин. Это был фронтовик, сержант, хромавший из-за нескольких осколков в ноге. Года три директором проработала Татьяна Кузьминична Кузьмина. Самые теплые воспоминания у бывших детдомовцев о директоре Василии Васильевиче Комарове. Он тоже воевал, был в звании старшего лейтенанта, на фронте лишился глаза. Его дети Юра и Наташа жили и воспитывались в интернате вместе с остальными ребятами. Два года директором детдома работала Людмила Геннадьевна Петицкая (Василькова). Последним директором был Лебедев, пробывший на этой должности всего полгода перед закрытием детдома.

Межутоки. Фото из архива В.Егоровой, 1968 г.

Мальчишки из интерната в Межутоках стали прототипами героев замечательной повести «Президент Каменного острова» ленинградского писателя Вильяма Козлова. Повесть была напечатана в 1964-м году в газете «Пионерская правда», выходившей тиражом 14 миллионов экземпляров. В том же году повесть вышла отдельной книгой, которая имела большой успех и выдержала множество переизданий.

Ветры перемен

Действовал ильятинский интернат вплоть до начала 70-х. «Осколки войны» повзрослели и вышли в самостоятельную жизнь. В мирное время детей, оставшихся без родителей, стало значительно меньше, поэтому в 1970 году интернат закрыли. Воспитанники, покинув стены детдома, нашли свое место в большой жизни. Кто-то остался работать в Ильятинском зверосовхозе, другие разъехались по всей стране, закончили училища, техникумы, ВУЗы, стали офицерами. Есть среди них и священник. Многие поддерживают переписку, встречаются как родные. Все они считают Межутоки своей родиной, поэтому пишут письма своим воспитателям, а некоторые и навещают их.

В 1969 году ветры перемен докатились и до Ильятино, где было начато строительство зверосовхоза по разведению пушных зверей. Если раньше деревня состояла из одной улицы вдоль речки, то теперь поселок существенно вырос, появились даже двух- и трехэтажные панельные дома.

Ильятино. Фото автора, 2008 г.

Тогда же случился и еще один неожиданный поворот в судьбе Межутоков. При строительстве зверосовхоза в качестве рабочей силы привлекались расконвоированные заключенные, осужденные за нетяжкие преступления. Такая форма наказания – исправительно-трудовые работы вне охраняемых зон – в народе именовалась «химией». В усадьбе устроили общежитие для «химиков». Конечно, их пребывание здесь не пошло Межутокам на пользу. В усадьбе регулярно случались пожары. Все деревянные постройки были пущены на дрова или сожжены по пьянке или халатности. В конце концов, и в большом усадебном доме случился сильный пожар. Выгорели деревянные потолочные перекрытия, обгорели стропила крыши, от высокой температуры разлетелся на куски шифер. Несколько лет после этого усадьба стояла заброшенной. Только сохранившееся каменное здание на берегу зверосовхоз использовал под телятник.

Межутоки. Фото из архива ГМТП «Орион», 1980 г.

Возрождение к жизни

В 1980 году усадьбой заинтересовались работники ленинградского Головного монтажно-технологического предприятия «Орион». ГМТП «Орион», относившееся к Министерству промышленности средств связи СССР, выполняло монтаж оборудования связи, управления и охраны стартовых позиций и командных пунктов бологовской дивизии Ракетных войск стратегического назначения, прокладывая десятки километров кабеля по полям, лесам и болотам. В Выползово постоянно находилась многочисленная бригада ленинградцев, и наличие под боком базы отдыха, где они, оторванные от дома, могли бы проводить выходные, было очень кстати. Директор ГМТП «Орион» Александр Федорович Соловей загорелся этой идеей и стал подыскивать подходящее место.

Директор ГМТП «Орион» Александр Федорович Соловей.

Об этом прослышал начальник бологовской милиции Виктор Александрович Иванов. Тому по долгу службы часто приходилось бывать в Спецкомендатуре, организованной в Межутоках для проживания «химиков». Будучи человеком, близко к сердцу воспринимающим любые проявления вандализма, Виктор Александрович сильно переживал, наблюдая разрушение этого прекрасного места. На своем «Газике» он разыскал директора «Ориона», объезжавшего на «Волге» окрестности Островито в поисках места для базы, и привез его в Межутоки. Несмотря на то, что постройки были разрушены, а территория завалена мусором, - место поражало красотой природного ландшафта.

Был организован строительный участок, осуществлявший реконструкцию здания. Александр Федорович Соловей лично руководил всеми работами, можно сказать, вложил душу в это дело. Для приведения в порядок территории и восстановительных работ на базе регулярно проводились субботники, в которых участвовало до 100 сотрудников «Ориона», доставлявшихся в пятницу вечером на автобусах из Ленинграда, а в воскресенье - обратно. После трудового дня на берегу озера накрывались столы, варилась уха. Рыбу для ухи обеспечивал Виктор Александрович Иванов, вернее, знавшие его местные рыбаки. Постепенно территория и особняк приобретали жилой вид. Строились электроподстанция, котельная, бурилась артезианская скважина, оборудовались номера проживания с ванными комнатами и туалетами, горячей и холодной водой, приобретались лодки, катамараны, мебель. Вдоль аллеи, идущей от северного крыльца главного дома, были установлены 8 финских летних домиков.

Подготовка ленинградцев к субботнику. В центре А.Ф.Соловей. Фото из архива ГМТП «Орион», 1981 г.

Конечно, сохранение исторического облика усадьбы было второстепенной задачей. В доме, простоявшем почти десять лет с худой крышей, сгнили полы и перекрытия. Кроме того, в большом коллективе «Ориона» не было отбоя от желающих выехать летом из душного Ленинграда на благословенные валдайские просторы, и всех нужно было размещать в отдельных номерах. В результате здание усадьбы подверглось коренной перепланировке. Просторные залы были разбиты на небольшие двухместные номера. В меньшей степени это коснулось комнат, выходящих окнами на южную сторону (двор). В них размещались по 4 кровати - для тех, кто выезжал на отдых всей семьей. К сожалению, от бесподобной лепнины на потолках не осталось и следа. Надежность старой каменной лестницы, ведущей на второй этаж, видимо, вызывала сомнения, поэтому ее разобрали, а вместо нее установили типовые бетонные лестничные пролеты, как в панельных пятиэтажках. По какой-то причине лестницу перенесли слева направо. Снаружи исторический облик усадьбы удалось восстановить в большей степени. Это было условием тверского архитектурного управления. По сохранившимся фрагментам заказали недостающие детали наружной лепнины. Правда, дом и флигель перекрасили в зеленый цвет. В качестве перил крыльца использовали кованые оконные решетки разрушенной староберезайской церкви. Помимо реконструкции главного дома сильным изменениям подвергся и флигель. Он был расширен по площади и надстроен вторым этажом. Ему придали облик в стиле основного здания. У противоположного, западного, крыла усадьбы начали строительство большой столовой. На крепком старом фундаменте бревенчатого дома, что был когда-то напротив главного, возвели каменный административный корпус. Его стиль постарались выдержать в духе XIX века.

Восстановленный главный усадебный дом с флигелем.

Административный корпус.

Над каменным зданием хозяйственных служб на берегу был надстроен второй (деревянный) этаж. В 1985 году вместо сгнившего деревянного моста через протоку, соединяющую Островито с Немегой, построили железобетонный, основательный. Мост сейчас является излюбленным местом у желающих поудить рыбу.

Мост через протоку.

В итоге от усадьбы Аничковых - Славянских – Беляминых сохранились лишь прочные каменные стены главного дома с флигелем и здания на берегу, да несколько фундаментов. Но это, пожалуй, все же лучше, чем разрушение под воздействием времени и невнимания людей, что имеет место в других бывших «дворянских гнездах». Грустно видеть, как с каждым годом все сильнее рушатся бологовские усадьбы Заключье и Тимково.

В 1983 году был организован первый заезд работников предприятия на отдых. Первым директором базы был назначен Владимир Федорович Федорчук. С 10 марта 1989 года и по настоящее время директором базы отдыха является Александр Сергеевич Успенский, до этого работавший председателем исполкома в выползовском гарнизоне дивизии РВСН, совмещая работу тренера по плаванию (имеет звание мастера спорта). Прекрасно знает местность, опытный охотник, великолепный рассказчик.

Директор базы отдыха «Межутоки» Александр Сергеевич Успенский.

По замыслам орионовцев на базе намечалось построить кинозал, ресторан и спортивный зал. К сожалению, ветры перестроечных перемен не дали осуществить все задуманное. В июле 1991 года Президенты СССР и США Горбачёв и Джордж Буш подписали Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений. На СССР накладывался целый ряд дополнительных ограничений, с которыми согласился Горбачёв. По этому договору уничтожению подлежала большая часть хорошо защищённых шахтных пусковых установок ракет с разделяющимися боеголовками. У нас оставались преимущественно передвижные ракетные комплексы «Тополь» с моноблочными боеголовками. Их перемещения легко контролировать со спутников. До 1994 года были взорваны все шахтные пусковые установки ракет МР-УР-100 7-й гвардейской ракетной Режицкой Краснознамённой дивизии, дислоцированной в Выползово близ Бологое. Представители США, проверяющие на месте исполнение договора, - постоянные «гости» Выползово, бывают они и в Межутоках. Сокращения коснулись всех прочих военных заказчиков ленинградского ГМТП «Орион». 90-е стали для «Ориона» годами борьбы за выживание. Тут было не до развития базы отдыха. Недостроенной осталась даже начатая столовая.

Взорванный по договору СНВ-1 подземный командный пункт одного из стартовых комплексов стратегических ракет Бологовской дивизии РВСН.

Тем не менее, в настоящее время замечательный коллектив Межутоков старается не только сохранить базу отдыха в существующем виде, но и в меру возможностей развивает инфраструктуру и улучшает условия отдыха посетителей. Ведется планомерная работа по реконструкции номеров. На месте тесных комнаток со скромной отделкой появляются просторные номера с гостиной и спальней. Некоторые оборудованы камином. С 2004 года к услугам отдыхающих - летний корпус на берегу, откуда открывается великолепный вид на Островито и Каменный остров.

Коллектив базы отдыха «Межутоки».

Межутоки сегодня.

Сегодня для многих россиян стали обычными поездки на зарубежные морские курорты с их высочайшим уровнем сервиса. И всё-таки кто-то, побывав там, опять едет в отпуск в Межутоки с их порой дождливым июлем, потрескавшейся штукатуркой старого дома, постелью, которую никто не заправит, пока ты ушёл на пляж, отсутствием шведского стола, при виде которого разбегаются глаза. А почитайте отзывы на сайте – сплошные восторги. Что-то притягивает сюда людей особого душевного склада, для кого комфорт, конечно, имеет значение, но не решающее. Они любят Межутоки за атмосферу, которую создают потрясающее озеро, старинная усадьба и люди, здесь работающие. Тут все запросто знакомятся, моментально становятся своими. Второй раз сюда приезжают уже как домой, в родную семью. Обнимаются с Александром Сергеичем, Палычем, Прокопычем, женщинами-поварами, расспрашивают о здешних новостях, делятся своими. Может и хорошо, что сюда не ездят утончённые ценители Бали и Сейшел? Ни к чему здесь эта «ярмарка тщеславия».

Как там у поэта? «Там русский дух… там Русью пахнет!» Это про Межутоки. Как же здорово, что есть в старой русской глубинке такое место.

Алексей Матвеев
Москва-Межутоки, 2005-2008г.
www.mezhutoki.ru

Полная версия изложена в книге «Каменный остров. История усадьбы Межутоки», А.Матвеев, Изд. «Истоки», 2008 г. Вышний Волочек.